ГОРОДЕЦКАЯ РОСПИСЬ

ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ПУТЬ ПРОМЫСЛА

      На берегу Волги чуть севернее Нижнего Новгорода раскинулся древний русский город Городец, основанный еще в 1152 г. Юрием Долгоруким.

    Расположение его на большой полноводной реке, близость Макарьевской ярмарке, а также малоземелье крестьян и плохая земля способствовали развитию промыслов и торговли. Окружающие город богатые леса служили постоянным источником сырья. В 17в. В этих местах начал развиваться деревообрабатывающий промысел.

    Городец с давних пор славится "глухой" резьбой по дереву, так как больше всего было умельцев, работавших с деревом. Лес предоставлял дешевый материал, который всегда был под рукой. Создается эта резьба топором и долотом.

     Яркие страницы истории возникшего здесь народного промысла связаны со строительством кораблей. Каждый корабль непременно украшался деревянной резьбой, демонстрируя как военную мощь России, так и художественный талант населявших ее народов. В течение XVIII века строительство кораблей переместилось ближе к завоеванным берегам морей. Талантливым мастерам пришлось искать новое применение накопленному опыту. Одни стали вырезать ложки, другие точили миски и чашки, а третьи - изготавливали орудия труда для прядения и ткачества. Особую популярность завоевали донца для прялок, которые и украшались.

       В Нижегородской губернии пряли не с лопасти, как на севере и на Урале, а с гребня. Он представлял собой большую расческу с частыми зубьями (на которую надевали кудель) и длинной рукоятью, которая вставлялась в донце. Украшать его было практически невозможно. А вот донце, на котором сидела пряха, делалось из широкой доски, плавно сужавшейся к головке-подставке с отверстием, куда вставлялся гребень, поэтому на его украшение художники не жалели ни времени, ни сил. Головка-подставка представляла собой усеченную пирамиду, где две стороны были прямыми, третья сторона имела плавный скат, а четвертая, обращенная к пряхе, спускалась уступами.

       Вечеринки - девичники были самым тесным образом связаны с "дёнечным" (донце) промыслом. Красота и богатство росписи прялки рекомендовали девушку и её семью как людей достойный, благополучный, свидетельствовали о том, что девушка-невеста пользовалась в своей семье уважением и почётом. Поэтому по красоте прялки могли судить о достатке в семье. Учитывая такое отношение к прялке, сложившееся среди крестьянства, не удивительно, что как отдельное направление выделилось выполнение расписанных донец. Окончив прясть, крестьянка вешала донце на стенку, и оно становилось украшением скромного быта. Еще до появления Городецкой росписи прялки украшались резьбой. Росписи предшествовали три этапа: донца резные, донца резные инкрустацией, донца резные инкрустацией и росписью.

       Со временем резьбу стали слегка подкрашивать — для большей нарядности, а позже резьба на прялках была полностью вытеснена росписью.

       Собранные в музеях образцы прялок показывают как менялась техника украшения донца с конца XVIII до начала XX века. На смену резьбе пришла инкрустация из кусочков мореного дуба, а за ней - роспись, которую можно выполнить легче и быстрее.

     В Приузольской долине росло много дуба. По весне, когда разливалась река Узола и начинался ледоход, её воды сметали все на своем пути, в том числе и могучие деревья. Попав в воду и затонув, древесина дуба не гнила, а, наоборот, становилась более плотной приобретала красивый черно-белый цвет.

     Аристарх Евстафьевич Коновалов упоминает о мастерах Мельниковых - Лазаре и Антоне, живших в Ахлебаихе в конце 19в. Они добывали дуб из реки, что было делом нелегким. Дуб сам по себе от природы тяжёлый, а пролежав сотни лет в воде, становился, как свинцовый. С трудом вытащив на берег, кряж дуба тут же раскалывали и несли домой.

     Заготовки просушивали в тени, оберегая их от влаги и ветра, чтобы они меньше трескались.

    Когда дуб хорошо просыхал, пускали его в дело. Использовали, как правило, сердцевину древесины, так как она имела более красивую текстуру. Ее кололи на тонкие, разные по ширине дощечки. А затем мастер вырезал из неё различные по размерам и рисунку фигурки людей и коней. Мелкие, совсем узкие кусочки дуба также не выбрасывали. Их пускали на шкантики - деревянные гвоздики.

     После проведения всех подготовительных операций приступали к работе. На подготовленной деревянной основе лопате раскладывали вырезанные из дуба фигурки - составляли композицию. Это были картинки со всадниками около деревьев, с каретами, со всадниками или барынями на прогулке или просто крупной лучистой розеткой, окруженной цветами и листьями.

     Сюжеты и композиции, характерны для оформления донец, к тому времени прочно утвердились в промысле и отвечали общему вкусу покупателей и мастеров. В сложившиеся сюжеты и композиции мастера вноси что-то свое, оригинальное, проявляли выдумку и фантазию, которые способствовали созданию новых оригинальных вещей.

     Вытянутая форма донца привела к определенной схеме его украшения. Оно делилось на два или три яруса. В верхней части донца часто располагали двух всадников рядом с деревом и птицу на его ветвях. Второй ярус обычно занимала орнаментальная полоса. В нижней части донца, как и в верхней, могла изображаться сюжетная сцена.

     После того как была продумана работа и разложены все вставки, мастер обрисовывал, а затем стамесками и киянкой выдалбливал углубление в донце для будущих изображений коня или всадника. Вставив фигурки в углубления, мастер прочно прикреплял их к доске деревянными шкантиками. Заканчивали операцию инкрустации зачисткой всех выступающих деталей. Их сравнивали заподлицо с плоскостью донца. И только потом контурной линией наносились сопутствующие мотивы, а скобчатыми выемками дополнялся рисунок.

     Возникновение расписных прялочных донец датируют серединой 19 века. Их появление было обусловлено необходимостью удовлетворить спрос на этот товар менее трудоёмким способом.

     Расписные прялки были яркими, нарядными, и, конечно, среди этого многоцветия изделия с инкрустацией терялись. Поэтому резчики начали подцвечивать резьбу. Подкрашивали светлые тона дерева, а также вставки из чёрного дуба. На первых порах для этого использовали сок ягод и кореньев, впоследствии стали пользоваться красками, которые выполняли роспись художники.

     Подкраска донец способствовала зарождению нового искусства, в котором огромное значение приобретает яркий цвет.

     Резные донца теперь выглядели наряднее. Мастера стали подкрашивать каждый ярус своим цветом. Это придавало изделию больше изящества и выразительности. Кроме донец, мастера расписывали и другие изделия. Были среди них бураки, поставки, солонки, дуги, мочесники, детские стульчики, каталки игрушки и пр.

     Как писал А.С. Коновалов, многие потом инкрустированные и раскрашенные донца были настолько близки к более поздним расписным, или "намазным", что от них до живописи мастеру оставалось сделать только один шаг - заменить резцы кистью. Местные предания сообщают, что этот шаг был сделан в 1870 году, когда в село Косково из Городца приехал опытный живописец, впервые применивший в росписи донец приёмы свободной кистевой росписи. Этим мастером был Николай Иванович Огуречников, работавший по поновлению живописи в курцевской церкви. Он с первых дней наблюдал за работой курцевских и косковских мужиков. Будучи знакомым с тонкостями и секретами красильного мастерства, научил этому делу местных мастеров. От Огуречникова они узнали, что краску надо готовить не на воде, а на жидком столярном клее, научились варить льняное масло, чтобы оно лучше сохло. Секреты своего мастерства он уступал неохотно и не сразу. Своими руками он показал, как пишутся кони беличьей кистью, нарисовал первые образцы мотивов цветочного орнамента - розы, "купавки", которые потом повторялись весьма разнообразно многими мастерами.

     За новое дело мастера принялись охотно, с большим старанием. Расписные донца хорошо были приняты в среде бывших потребителей разных донец. Никто уже не хотел брать донец резных, и их производство через несколько лет прекратилось. Все мастера стремились постичь роспись.

     Переход к расписным изделиям оказался процессом нелегким. Не всё получалось, так как переориентировать на роспись нужно было всех мастеров большого промысла.

     Среди мастеров этого периода, полностью перешедших на роспись, можно назвать братьев Лазеря и Антона Мельников, Гаврилу Полякова, Терентия Беляева и Игнатия Мазина, братьев Сундуковых, Игнатия Лебедева и Федора Красноярова и многих других. К тому времени работало более 70 мастеров.

     Первые расписные донца ещё очень напоминали инкрустированные и резные. Однако они были очень разностильными. Со временем ситуация изменилась и в росписи стал вырабатываться единый стиль. Этому способствовали то, что деревни, где занимались росписью, находились в двух-трёх километрах друг то друга. Жители их общались между собой и, естественно, видели, как работают соседи. Удачные находки перенимались. Но всё же у каждого мастера были излюбленные темы и мотивы росписи. Каждый имел свой почерк в росписи. И даже приобретая роспись у соседа в качестве образца, мастер никогда не повторял в точности то, что видел перед собой. Он вносил в работу новые элементы, использовал свою цветовую палитру.

     Среди мастеров-художников возникала соревновательность. Это способствовало улучшению качества росписи, а также увеличению числа разнообразных сюжетов. Работая по 15-16 часов в день, мастера неделями не виделись, и лишь в базарный день устраивали друг перед другом выставки продажи.

     В конце 19 в. Городецкий промысел переживает упадок, вызванный тем, что дерево, необходимое для заготовки "белья", сильно подорожало. Быстро развивалось мануфактурное производство. В связи с этим много дешёвого ситца, который вытеснил ткани, изготавливаемые вручную. Отпала надобность в прялках, гребнях, веретенах - нехитрых орудиях деревенской пряхи.

     Ещё больше усугубило дело первая мировая война, когда разорялись целыми деревнями и уходили в город искать работу или просить милостыню. В это время промысел практически перестаёт существовать и попытка восстановить его становится делом весьма нелегким.

     В 1919 г. издается декрет "О мерах содействия кустарной промышленности". Он должен был улучшить положение промысла, но это было не очень просто, так как приоритеты развития получили те промыслы, изделия которых и раньше имели спрос как у городских так и у сельских покупателей. Такими промыслами оказались Федоскино, Жостово, Хохлома, где изготавливались расписные коробочки и шкатулки, металлические подносы, расписная посуда. Намного сложнее оказалось положение городецких мастеров, их основные покупатели долго не могли повысить своё благосостояние после тяжелых войн. Не было интереса к выпускаемой промыслом продукции, да и сюжеты, изображаемые на ней, потеряли связь с крестьянскими представлениями о счастливой жизни. Перед мастером Городецкой росписи вставала острая необходимость искать новые пути развития, чтобы промысел не исчез совсем.

     На выручку пришли искусствоведы, художники, организаторы промысловой кооперации. Они содействовали возрождению ценнейших видов народного творчества. На помощь мастерам Городецкой росписи в 1935г. был направлен Иван Иванович Овешков. Ему было поручено организовать в промколхозе имени С.М. Кирова художественную мастерскую и привлечь к работе в ней старых мастеров.

     К 1960 г. складывается новый ассортимент изделий, расписываемый городецкой росписью. Наряду с предметами, используемый в быту (солонки, комплекты досок, хлебницы, поставки, шкатулки и др.), появляются чисто декоративные (панно, блюда). Помимо этого фабрика производит и расписывает детскую мебель и игрушки. Особенно знамениты Городецкие конь-качалка и петух-каталк (авторы Е.И. Воронцова и А. Е Коновалов.) Расписываются игрушечные шкафчики, столики и стульчики. И теперь, когда, казалось бы, все трудности были преодолены и можно было спокойно заниматься любимым делом, возникли новые непредвиденные ситуации, заставлявшие мастера задуматься о дальнейшем существование промысла. Трудности были связаны с плохим снабжением красителями предприятия "Городецкая роспись". Пришлось перейти на роспись изделия по текстуре древесины, а в результате и к упрошению живописных приёмов и технологии росписи. Технология заключалась теперь а следующем: после тщательной зачистки на поверхность древесины при помощи пистолета наносили два или три слоя нитролака с промежутками для высыхания в три-четыре часа. Когда лак полностью высыхал, выполняли роспись. Делалась она маслеными красками в три приёма (подмалевка, теневка, разживка). Последней операцией было покрытие изделия масляным лаком. Эту операцию выполняли кистью.

     Роспись по светлому дереву довольно быстро получила широкое признание и у потребителя, и у торгующих организаций, отправлявших их даже на экспорт. Некоторые любители народного искусства даже полагали, что Городецкая роспись была такой и всегда.

     В настоящее время предприятие выпускает более 500 наименований изделий: хлебницы, солонки, наборы посуды, доски, сундучки, шкатулки, детские игрушки и мебель.

     Работы Городецких мастеров можно увидеть во многих странах мира: Франции, Германии, Норвегии, Греции, Канаде, Бельгии, Италии, Америке и др.